С Абрахамом Майвиным, автором основательного труда, состоящего из трех частей, мы сходимся в видении России как империи зла, деспотии, прежде всего по отношению к собственному народу, точнее, народам, населяющим империю, но расходимся в оценке того, насколько такое ее состояние было объективно предопределено некими фундаментальными причинами и возможностью — или невозможностью — в современную эпоху преодолеть их, перебить эту тенденцию и стать нормальной цивилизованной страной.
В данной статье я остановлюсь в большей мере на анализе наших расхождений. Чтоб не запутаться, будем поочередно разбираться с каждой частью труда автора.
1. Русские в плавильном котле истории
Ключевая, на мой взгляд, мысль первой части выражена в следующих абзацах:
"Первопричина хронических российских бед, тянущихся за этой страной уже более тысячи лет, состоит в том, что русский этнос еще не вышел из начального периода борьбы за существование. Русский народ еще не переплавился в историческом котле в нацию, которая бы жила в согласии с самой собой. Процесс этот продолжается, и говорить, что он близок к завершению, явно преждевременно".
И далее автор объясняет, что собой представляет общество, в нацию переплавленное, каким, надо полагать, станет и русский народ, когда плавка завершится:
"Однако в зрелом развитом стабильном обществе его представителей всегда объединяет ряд фундаментальных положений, которые образуют некую базовую положительную систему ценностей общества, и здесь очень существенно, чтобы устойчивое и заметно превалирующее большинство граждан исповедовали её и охраняли её. Консолидация на такой почве и была бы залогом стабильности общества, придающим спасительную инерционность нации в период крутых поворотов истории" (слова выделены мной. — В.З.).
Чем-то на меня таким до боли знакомым пахнуло! Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!
Путин весь этот второй абзац заменил бы коротким понятием: национальная идея. Или русская идея.
Вот и он ее ищет.
Бывают странные сближенья...
Базовая, говорите, положительная система ценностей общества, исповедуемая и охраняемая большинством граждан? Слушайте, не с проповеди ли Гундяева, все время трындящего о всякого рода ценностях, все это списано? — Облеченное только, переплавленное в более академичную форму.
Русские — да, таки все еще "недовыплавились", если в 21-м веке все еще что-то ищут, изобретают давно изобретенный велосипед, а то и просто колесо.
Причем ищут что-то важное именно для русских, свой особенный путь. То есть, опять, подтекстом, что русские — особенная нация. Вместо того, чтобы не изобретать велосипед, а посмотреть, что объединяет страны (совершенно разные, казалось бы; например, США и Японию), ставшие успешными и удобными для жизни. Страны, которые мы называем странами Запада, причем понятие это не географическое, сюда входят и государства, на западе не расположенные — та же Япония, "Азиатские тигры", Австралия... Израиль чуть не забыл — тоже ведь географически не Запад! Оказывается, общий знаменатель для этих стран — это не что-то аморфное, что и "пощупать" невозможно, не абстрактная нацидея, "система ценностей", духовность и тому подобное, а нечто вполне конкретное, проверенное и апробированное: право и равенство всех перед законом, выборность и сменяемость власти, разделение властей, равенство возможностей для всех граждан, свобода слова, в экономике — частная собственность, конкуренция и личная инициатива, социальная защищенность для нетрудоспособных... Почему надо что-то искать, когда вот же она, давно найденная, раз уж такой зуд оперировать такого рода категориями, положительная система ценностей, с успехом воспринятая многими самыми разными странами! Но нет, эта положительная система ценностей — не про Россию, все ищет что-то свое, самобытное, исконное и посконное.
"Мы снова в поисках особой идентичности..." (Тимур Шаов).
Как-то не слышно, чтобы эту идентичность и самобытность искали англичане, шведы, норвежцы, датчане, чехи, те же немцы... Немцы, правда, в свое время искали, чем поиски закончились — известно.
Ищут — вместо того, чтобы строить нормальное цивилизованное правовое государство. Не 18–19-й, чай, век, рецепт давно выработан. США, казалось бы, действительно плавильный котел, столько наций — тем скорее должны были бы искать исконную американскую самобытность, характерную для всех, объединившую бы всех! Но нет, как-то обходятся приведенным выше скучным списком, наработанным человечеством: право, закон, равенство возможностей...
Так может, поиск национальной/русской идеи вместо того, чтобы перестать выпендриваться, покончить с химерами и галлюцинациями и начать строить нормальное государство, — та самая русская национальная идея и есть? Когда важна не сама идея, а сам процесс ее поиска! И о какой в таком случае "прекрасной России будущего" можно мечтать, когда процесс такого поиска — практически бесконечен?
Теперь о плавильном котле и ожидающем нас и весь мир продукте выплавки.
Этот вылупляющийся в реторте истории гомункул должен и впрямь выйти посильнее, чем в гетевском "Фаусте"! Если, находясь еще только в процессе переплавки, Россия стала представлять главную мировую угрозу, то что же будет, когда переплавка закончится и нация выкристаллизуется?
2. Россия и теория относительности
Вторую часть труда Абрахама Майвина я воспринял как попытку объяснить и оправдать — вольно или невольно — архаичность и реакционность России, ее агрессивность, нереформируемость, невосприимчивость к праву и демократии прежде всего во вред себе самой — объективными и даже фундаментальными причинами. Не виноватая она!
Читаем: "И сегодня, когда невозможно обойтись без ширмы законодательной власти, чтобы сохранить хотя бы подобие лица цивилизованного государства, Россия сознательно избегает законов прямого действия, позволяя чиновничеству походя заниматься законотворчеством не без пользы для себя. Однако всё это не результат какого-то злого умысла, а следствие тех самых глубоких фундаментальных причин, в силу которых Россия патологически не приемлет правового строя".
Замечательно: чиновничеству, включая, очевидно, и главного чиновника России, автором выписана индульгенция за принимаемые ими безумные законы. Бешеный принтер, выходит, не они включили, закон подлецов, пакет репрессивных законов, обнуление — "это не результат какого-то злого умысла, а следствие тех самых глубоких фундаментальных причин, в силу которых Россия патологически не приемлет правового строя". Объективная, так сказать, реальность, данная нам в ощущениях, подкрепленных дубинками полицейских и росгвардейцев. Ну тогда, если быть последовательными, следует, наверное, снять вину с Путина и за все его военные авантюры, за десятки, если уже не сотни тысяч убитых людей в Чечне, Грузии, Украине, Сирии? — А что: фундаментальные причины! Просто тушуешься перед академичностью объяснения.
И хоть убейте, не могу взять в толк, почему и тысячу лет пребывания в плавильном котле истории оказались недостаточны, чтобы Россия смогла воспринять правовой строй? Вот всем другим странам оказалось достаточно гораздо меньшего срока, Япония, в которой еще 75 лет назад для самурая высшей доблестью считалось отдать жизнь за императора, почти в одночасье прошла тот "плавильный путь", который Россия не прошла и за тысячу лет. Ну что за теория относительности такая?! — Но автор не выдает нам тайны, почему так по-разному течет время в России — и в странах Запада. Почему всё, что оказалось возможным к восприятию в современную эпоху даже странами, ещё не так давно более агрессивными и архаичными, — заказано России?
В этом, что ли, и состоит особенность, исключительность и самобытность России? — В её, по сути, необучаемости и невосприимчивости ни к чему рациональному, даже к тому, что пошло бы на пользу прежде всего ей самой? Или всё дело в том, что она, в отличие от Японии или Германии, не была разгромлена в войне и не оказалась под временной оккупацией демократических стран, которые бы демилитаризировали её и заложили основы нормального правового государства? Без всякой переплавки в реторте истории.
По сути же, Россия давно разгромлена своими безумными правителями. "Государство расположилось в России как оккупационная армия" (А. Герцен) — когда было сказано, а ничего с тех пор не изменилось!
3. По замкнутому кругу
Третья часть труда Майвина более публицистична по своему содержанию, представляет собой описание нынешнего российского режима как одного из самых опасных режимов на планете, и в этом плане у меня нет расхождений с автором.
"Россия продолжает оставаться опасной страной, ибо самые опасные страны для цивилизованного мира вовсе не те, которые обладают оружием массового поражения, а те, которые страдают комплексом неполноценности. Опаснее их только страны, которые страдают комплексом неполноценности, обладая оружием массового поражения". Что можно возразить против этой констатации? — Разве что уточнить, что Россия как раз и есть та страна, которая одновременно страдает комплексом неполноценности и обладает ядерным оружием. Поэтому она и является главной мировой угрозой.
Также Абрахам Майвин опять возвращается к теме "недосформированности русской нации" как главной причине архаичности и нереформируемости нынешней России.
Он пишет: "Перестройка (будем под этим затасканным и вводящим в заблуждение термином понимать фундаментальные качественные преобразования по реформированию страны, которые имели бы устойчивый и необратимый характер) в России может завершиться успехом, только если она будет инициирована "снизу". Ибо только в этом случае народ будет защищать и продвигать реформы, а не оказывать им отпор и сопротивление, скрытое или явное, боясь, что это может привести к развалу государства. А именно так вели и ведут себя низы при всех имевших место перестройках "сверху" в российской истории".
Трудно не согласиться с мыслью, что успех фундаментальных качественных преобразований по реформированию страны может быть достигнут в случае, если эти преобразования будут понимаемы как идущие им во благо и потому поддержаны большинством населения. Я сам не раз писал о том, что по большому счету главная проблема России — не Путин, а ее народ. Но если Абрахам Майвин прав в том, что основная причина российских бед — недосформированность русской нации, значит, не приходится в ближайшем будущем ожидать никакой "перестройки снизу", кроме разве что бунта, бессмысленного и беспощадного. Но это мы уже проходили.
Но поскольку Россия, в этом автор прав, не находится в безвоздушном пространстве, у мира нет времени ждать, пока этот безумный режим обретет человеческое лицо, русская нация сформируется и "перестройка снизу", о которой пишет Майвин, станет возможной. Но, может быть, еще главнее то, что нет времени ждать у самой России. Сколько ей еще надо столетий? Не подлежит сомнению, что в нынешнем динамично развивающемся мире, в эпоху высоких технологий историческое время, отпущенное России, заканчивается. Если она не перестанет бредить своим величием, которое, по меткому выражению Александра Янова, она путает с величиной страны, и гадить где только может, если не сможет в короткий срок стать нормальной страной, как все, прежде всего, для своих собственных граждан (а как этого достичь — в конце концов, ее собственная забота), она просто перестанет существовать в нынешних границах, распадется, так и не дождавшись сформирования русской нации.
И здесь не следует уповать на уход от власти персонально Путина, поскольку, зная российскую историю, которая развивается не по спирали, как истории других стран, а по кругу, по замкнутому кругу, можно предположить, что очередная эпоха оттепели, очередная "перестройка" так же благополучно закончится очередной эпохой заморозков, очередным Путиным. Ведь недовыплавленный в реторте истории "русский гомункул" еще не дозреет до осознания необходимости правового государства, как "базовой положительной системы ценностей".
Тем более мы видим, что еще до ухода Путина либеральная общественность с той же истовостью принялась ковать себе очередного кумира, явно не отягощенного гуманистическими и правовыми воззрениями, с которой она в свое время ковала кумира из Ельцина, затем — из Путина.
Тупик? — Очевидно. Но какой может быть выход из этого тупика, автор не предлагает даже версий.
Вместо эпилога. О чем не вспомнил автор.
Подводя итоги ко всем трем частям труда Абрахама Майвина, скажу, что главный его недочет мне видится в том, что автор считает положение, в котором оказалась Россия, целиком следствием объективных исторических факторов, снимая, по сути, всякую "вину" за это с ее народа и ее правителей. Удобное для России объяснение.
Объективных факторов, которые могут объяснить "проклятый рок", висящий над Россией, было, конечно, немало. Но были в свое время различные объективные факторы и у иных народов и стран, и тем не менее сегодня эти страны — правовые и развитые, удобные для жизни государства.
Почему именно Россия вот так настолько проклята Богом — автор, по моему мнению, так и не объяснил. Такая своего рода особость русских наоборот, отрицательная особость?
Он почему-то никак за весь труд не определился и говорит то о пятистах, то о тысяче лет "плавильной истории", которые сформировали рабский менталитет русского народа. И совершенно не вспоминает нашествие монголов и установившееся после него на два с половиной века монголо-татарское иго, которое и было тем ключевым объективным фактором, той развилкой, после которой Русь разошлась в своем развитии со странами Западной Европы. Наверное, потому и не вспоминает, что эта историческая развилка противоречит его по-своему стройной теории, что худший вариант развития страны был изначально и фундаментально предопределен. Ведь до нашествия Батыя развитие Руси шло вполне в русле западноевропейских стран. Об этом писал еще Карамзин в своей "Истории...", что именно монгольское нашествие стало причиной отставания России от Западной Европы: "Сень варварства, омрачив горизонт России, сокрыла от нас Европу в то самое время, когда благодетельные сведения и навыки более и более в ней размножались, народ освобождался от рабства, города входили в тесную связь между собою для взаимной защиты в утеснениях; изобретение компаса распространило мореплавание и торговлю; ремесленники, художники, Ученые ободрялись Правительствами; возникали Университеты для вышних наук; разум приучался к созерцанию, к правильности мыслей; нравы смягчались; войны утратили свою прежнюю свирепость; Дворянство уже стыдилось разбоев, и благородные витязи славились милосердием к слабым, великодушием, честию; обходительность, людскость, учтивость сделались известны и любимы. В сие же время Россия, терзаемая Моголами, напрягала все силы свои единственно для того, чтобы не исчезнуть: нам было не до просвещения! ...Европа нас не узнавала: но для того, что она в сии 250 лет изменилась, а мы остались, как были".
Карамзин считал следствие монголо-татарского ига — объединение разрозненных русских княжеств под единой властью московского князя — благом для Русского государства. Вот такой буквально гимн он исполнил в честь собирателя земель русских, "Государя, державного Великого князя Иоанна III Васильевича": "Иоанн III принадлежит к числу весьма немногих Государей, избираемых Провидением решить надолго судьбу народов: Он есть Герой не только Российской, но и Всемирной истории... Россия около трех веков находилась вне круга Европейской политической деятельности, не участвуя в важных изменениях гражданской жизни народов (вона еще когда российские державники считали само собой разумеющимся, что Россия должна "участвовать" в жизни других народов, и горевали, когда у нее такой возможности не было; а мы на Путина бочку катим! — В.З.)... Орда с Литвою, как две ужасные тени, заслоняли от нас мир и были единственным политическим горизонтом России, слабой, ибо она еще не ведала сил, в ее недрах сокровенных. Иоанн, рожденный и воспитанный данником степной Орды... без учения, без наставлений, руководствуемый только природным умом, дал себе мудрые правила в политике внешней и внутренней: силою и хитростию восстановляя свободу и целость России, губя царство Батыево, тесня, обрывая Литву, сокрушая вольность Новгородскую, захватывая Уделы, расширяя владения Московские до пустынь Сибирских и Норвежской Лапландии, изобрел благоразумнейшую, на дальновидной умеренности основанную для нас систему войны и мира, которой его преемники долженствовали единственно следовать постоянно, чтобы утвердить величие Государства".
Но с высоты сегодняшнего дня понятно, что именно "собирание земель русских" послужило началом создания имперской матрицы, именно с "собирания земель русских" есть пошла Российская империя.
Если, по Майвину, русский народ и к 21-му веку не переплавился в нацию, то тем более он не был нацией восемь веков назад. Каким же образом развитие Руси шло в русле западноевропейских стран, а северо-западные земли, Новгородская республика, Псков, не попавшие под иго, развивались как свободные республики и города до самого 16-го века?! Но, увы, им удалось избежать монголо-татарского ига, а московского ига — нет. И московское иго — это было уже не на несколько веков, а всерьез и надолго. Навсегда.
Так что деспотический путь развития России не был изначально предопределен какими-то фундаментальными причинами, но нормальное, "европейское" развитие Руси было прервано нашествием монголов, а затем невозможность возвращения на столбовой европейский путь развития — уже после падения ига — предопределена "собиранием земель" Иваном III. С деспотизмом власти, перенятым за два с половиной столетия у монголов.
Собственно, с тех именно пор власть и расположилась в России как оккупационная армия. Государство Российское, со временем захватив все бывшие земли Монгольской империи, и не только их, постепенно само превратилось в огромную азиатскую империю с невиданным даже у монголов деспотическим устройством государства. Московская Орда оказалась еще страшнее Золотой Орды. Для самой России.
И вот деспотизм власти сверху и, соответственно, сформированный за пять столетий под гнетом этого деспотизма рабский менталитет народонаселения снизу — и обеспечили ту, на мой взгляд, фундаментальную причину, по которой Россия никак не может стать нормальной цивилизованной страной, даже в 21-м веке.
Сегодня болезнь запущена настолько, что ничего в России не изменится, сама Россия не изменится, пока существует эта ее многовековая фундаментальная скрепа — имперская матрица. Карфаген должен быть разрушен. Мордор, эта человеконенавистническая — прежде всего, по отношению к собственным гражданам — империя должна перестать существовать. И пусть потом жители условного или безусловного Московского княжества, в общем, того, что останется на обломках этого имперского самовластья, переплавляются сколько угодно и в кого угодно, ищут национальную идею, русскую идею, особую духовность, сакральность и все, чего им еще захочется и заблагорассудится.
Чем бы дитя ни тешилось — главное, что оно уже никому не будет представлять никакой угрозы. Разве что — опять же — самому себе.
Но это мало кого уже будет беспокоить.
